Неоконченный портрет - Страница 16

Успокоенный, Денни развернул свою каурую и ускакал. Она проводила его усталым взглядом и вздохнула с некоторой долей зависти. Ей бы столько энергии, эти непоседы резвятся без передышки с утра до позднего вечера. Никакие пейзажи теперь уже ее не интересовали, она снова закрыла глаза и улеглась. Ночью ей спалось хорошо, но сейчас тоже не мешает вздремнуть.

Проснувшись, она увидела кружившего в небе ястреба. Что ж, рано или поздно он должен был появиться. Она посмотрела со склона вниз. Невероятно, но гора за время ее сна подросла! Взобраться было сравнительно легко, но теперь она боялась, что не сможет спуститься, не разбив носа.

Она перепробовала несколько хитроумных способов, в том числе сползти на животе ногами вперед, но ничего хорошего из этого не вышло: рубашка задралась и она оцарапалась. Отчаявшись, Эшли оставила попытки, уселась на скале, бессильно сжавшись в комок, и крепко выругалась. Собственная глупость злила ее. Незачем было хорохориться перед мальчишками, слабо ей тягаться с ними. Старалась, правда, для пользы дела — хотелось подружиться, чтобы потом вместе работать над портретами, а в результате застряла на этой скале и абсолютно не знает, как отсюда спуститься.

Нет, завтра она без всяких там подходов поймает Денни за шкирку, усадит куда нужно — и, черт побери, пусть позирует до изнеможения! Надо так надо. Вот чертенок, разыгрывает из себя доброго самаритянина — прямо воплощенное сочувствие!

Внизу меланхоличная Кэндис мирно паслась у подножия Горы ящерицы.

— И ты еще, старая кляча! Дернуло же на тебя польститься, пропади ты пропадом со своими аллюрами и жутким седлом…

Услышав ее голос, лошадь подняла голову и посмотрела на нее большими невинными глазами. Вдруг из соснового леса появился всадник, и они обе повернули головы и уставились на него.

4

— А я как раз подумал, не требуется ли вам моя помощь, — сказал Лоренс. На его губах играла чуть заметная усмешка.

Эшли строго посмотрела на него.

— Смейтесь, смейтесь. Погодите, вот спущусь с этой чертовой горы, да как задам вам за вашу дурацкую ухмылку! — Хорошо ему щеголять на своем статном скакуне: сидит, точно родился в седле!

— А вы упорная, — лениво заметил он, уже не скрывая улыбки. — Ну так что же? Чего вы ждете?

Эшли смерила его испепеляющим взглядом и в который раз попробовала спуститься. Не может быть, чтобы она не одолела эту гору, взобралась-то она на нее довольно легко, а мальчишки вообще плясали на ней, как на танцплощадке. Встав на четвереньки, она начала спускаться. Нетерпеливо бросив взгляд через плечо, она поняла, что Лоренс с большим интересом наблюдает за мельканием розовых джинсов.

Любуйся, любуйся, черт с тобой! Сейчас не до грациозных телодвижений! Если удастся слезть с этой проклятой горы, она никогда в жизни даже метровую высоту без лестницы покорять не станет.

— Ну довольно. Теперь выпрямитесь, и я вас сниму.

— Вот еще! Совсем не нужно меня снимать.

— Делайте, как вам говорят, черт бы вас побрал! Не торчать же мне тут весь день, ползаете как раскоряка. — Он ухватил ее вначале за ступни, потом за голени. И не успела она опомниться, как уже снял ее с выступа и поставил на твердую землю.

Эшли еще нетвердо стояла на ногах и поэтому не сопротивлялась, когда он привлек ее к себе. Он бесил ее своей озорной ухмылкой. Но она сведет с ним счеты потом, когда немного отдышится. А сейчас Эшли просто тихо радовалась, что оказалась на земле.

— Еще одно очко в пользу этих маленьких негодяев! — Его теплое, дурманящее дыхание коснулось ее растрепавшихся волос. Вдруг она припомнила что-то и невольно охнула.

— Боже, ваша шляпа… — Она взглянула наверх. Да, шляпа лежала там, куда она зашвырнула ее, беседуя с Денни. — Чтоб мне провалиться! А все потому, что вы не дали мне слезть самой!

— Ну ничего, за наказанием дело не станет… если, конечно, вы ее сейчас же не вернете.

И тут Эшли с внезапной остротой ощутила жар его рук на спине, прикрытой лишь тонкой рубашкой. Высвобождаясь из его объятий, она лихорадочно соображала, что бы такое сказать. Но тут до нее дошло, что она попала в ловушку между скалой и его руками, и всякая мысль о сопротивлении исчезла. Она затравленно смотрела, как его прищуренные от солнца глаза в лучиках крохотных морщинок приближаются, становятся все больше и темнее.

Позднее она бы объяснила свое безволие физической усталостью, но сейчас лишь неподвижно наблюдала, как его лицо склоняется к ней. Ее дыхание словно запнулось, веки неумолимо тяжелели, ноздри жадно ловили пьянящий запах согретого солнцем тела, запах здорового мужского пота.

Глаза Лоренса превратились в блестящие черные щелочки. Он ловко провел кончиком языка по линии ее губ и легко разомкнул их. Эшли не в силах была сопротивляться этому сладостному ощущению. Ее руки медленно обхватили его за плечи и судорожно обвили шею, а ладони утонули а теплой гуще кудрей.

Конечно, силы были неравны. Эшли еще не пришла в себя от скалолазания, и обаяние Лоренса оказалось неотразимым. Его губы сперва исследовали ее рот, то лаская, то чуть щекоча его и, наконец, искусно добились желанного ответа. В его руках не чувствовалось жадной и грубой страсти, он лишь медленно скользил ладонями вдоль округлых очертаний ее фигуры, ощупывал, гладил, ласкал. И все это было так просто и естественно, как послеполуденное солнце, согревающее их непокрытые головы, как прохладный и густой аромат сосновой рощи.

Лоренс коснулся губами ее лица, потом ямочки на заостренном подбородке. Дрожь пробежала по всему телу Эшли, она прижалась к нему и спрятала лицо у него на груди. Губы чувствовали биение его пульса. Она приоткрыла рот и кончиком языка с наслаждением дотронулась до его солоноватой кожи.